Сон как репетиция смерти.

На кухне я по нечаянности изогнула трубу, по которой газ подаётся к плите, и оттуда, как из воронки, плеснула радужная струя бензина, Пламя тоже было радужным, а запах, знакомый нашей семье по автозаправкам, - трудно выносимым. "Папа!" - кричу я. Он поднимает голову от бумаг - работает в соседней комнате - и вещает: "Ты виновата, что не следуешь инструкции, - ты теперь и разбирайся.Бери тряпку, вытирай лужу".
Интересное дело. При жизни - ну, пока она не сменилась овощеобразным существованием - он вроде как даже меня любил. Ругался бы на меня по-чёрному, но разрулил бы ситуацию. Во всяком случае - для меня самоубийственную. Как там насчет любви к предкам - это программа, данная свыше, или как сподобитесь?
До этого мне привиделось, что я невзначай стёрла из компьютера все мои рабочие записи вместе с авторской страницей (боги знают, что это такое), и доброжелательный программист поучает меня, что восстановить файлы невозможно или слишком, слишком дорого. Выключите компьютер забудьте и начните сначала. Рабочий стол при этом выглядит, как навигация по комнате, и чтобы войти в электронные мозги, нужно найти изображение экрана и щёлкнуть, а потом либо искать, либо вводить по новой. Реинкарнация, типа того.
И такое повторяется на разные лады. Ищи, исправляй, придавай смысл. Я устала жить ради самой жизни - вот что.
Чтобы жизнь стала мне интересна, стало необходимым подключить к ней программу смерти. Раньше хватало самого процесса: вкусно есть, делать интересные покупки, проводить время в шумных компаниях, развлекаться книгами, фильмами и музыкой (не самое худшее, право). Инстинкт самосохранения - самый сильный в мире, говорит наша церковь, надо ему следовать. Любить детей - другой животный инстинкт. Но ведь церковь первая восстаёт против проявления инстинктов в других сферах, считая их животными. Все вплоть до простой человеческой любви - ей, видите ли, подавай гнозис по апостолу Павлу.
Но как же найти смысл жизни, если испытывать её - ну, и не видеть её преходящесть. Всё глубже и дальше. Слова апостолов тут уже ни при чём - надо было не зубрить их раньше, а в нужную минуту принять в качестве откровения.